Глава из книги Александры Давид - Ноэль "Мистики Тибета".

Прожить зиму в пещере, часто на высоте от 4000 до 5000 метров, в легком платье или совсем без платья и не замерзнуть не так-то просто. Однако многим тибетским отшельникам это удается. Их выносливость объясняется умением стимулировать внутреннее тепло, именуемое "тумо". Слово "тумо" означает тепло, но не употребляется в повседневной речи для обозначения обыкновенного понятия тепла. Это - технический термин мистической терминологии. Действие обозначаемого им внутреннего тепла не ограничивается только согреванием тела аскета, умеющего развить это тепло.

Адепты тибетских тайных учений знают несколько разновидностей "тумо".
Тумо экзотерическое, возникающее во время некоторых видов экстаза стихийно, постепенно окутывает мистика "сладостным теплом покровов богов". Эта разновидность "тумо" обеспечивает отшельнику нормальное самочувствие на снежных вершинах.

"Тумо" мистическое имеет очень отдаленное отношение к понятию тепла, так как, судя по описанию, оно позволяет посвященному вкусить "райское блаженство" еще в этом мире.

Слово "тумо" в тайном учении означает легкое пламя. Это пламя согревает летучий первородный флюид и заставляет скрытую в нем энергию подниматься по нитеобразным протокам "тса"* (*Вена, артерия, нерв. - Прим. авт.) до макушки, заменяя плотское удовольствия наслаждениями умственного и духовного порядка.

Суеверия и своеобразные понятия о физиологии породили удивительные легенды на эту тему. Беру на себя смелость пересказать содержание одной из них.

Знаменитый подвижник Рестшунгпа, сгорая от желания сделаться ученым, покинул своего учителя Милареспу против воли последнего и отправился изучать литературу и философию в Лхасу, но из-за непослушания ему не повезло. По крайней мере, с религиозной точки зрения. Один богач, в восторге от учености и магических знаний молодого ламы, уговорил последнего отказаться от своих планов, жениться на его единственной дочери и сделаться, таким образом, его наследником. Это было еще до реформы Тсонг Кхапы, и безбрачие было для лам тогда необязательным. Молодая девушка совсем не разделяла восхищения своего отца особой Рестшунгпы, но ей пришлось подчиниться. Зато она превратила его жизнь в настоящий ад, и бедный муж очень скоро горько раскаялся, что ушел от учителя и позволил блеску богатства соблазнить себя. Его кротость не обезоружила молодую женщину, и в одно прекрасное утро она дошла до того, что ударила его ножом. И произошло чудо: вместо крови из раны потекла сперма.

Лама, передавший мне эту историю с глубокой верой в истинность рассказываемого, объяснил, что в результате практики тумо все тело Рестшунгпы было наполнено субстанцией жизни. Должна добавить, что другой лама посмеялся над наивностью своего собрата и дал другое объяснение - несомненно, благодаря практическому применению некоторых видов "тумо", тело наполняется производящей энергией, порождающей способности духовного созидания. Но эта энергия неуловима и невидима и не имеет ничего общего с грубой материей. Во всяком случае, очень немногие ламы, даже в среде мистиков, знакомы со всеми категориями "тумо". Но чудесное его действие, сохраняющее жизнь зимовщикам-анахоретам, согревая их среди снегов и вьюг высокогорных пустынь, известно всем тибетцам. Из этого следует, что в такой же степени распространено и умение получать это тепло: ламы, обучающие искусству "тумо", хранят свои методы в тайне, утверждая, будто сведения, приобретенные понаслышке или из книг, практически бесполезны. Для успешной практики "тумо" необходимы личные наставления учителя-эксперта в этой области. Больше того, иметь надежду добиться положительных результатов могут только ученики, уже имевшие специальную подготовку. Самые важные из предварительных условий следующие: иметь навык в практике различных дыхательных упражнений, обладать способностью к интенсивной, приводящей к трансу, концентрации мысли, в результате доходящей до объективизации образов, наконец, нужно получить специальное посвящение "тумо" от ламы, облеченного для этого особой властью. Посвящению всегда предшествует длительный испытательный период.

Я думаю, испытательный срок, помимо прочих предусмотренных им целей, дает возможность учителю проверить, обладает ли кандидат достаточно крепким здоровьем. Несмотря на все мое доверие к методу "тумо", я все-таки немного сомневаюсь в его приемлемости для людей со слабыми легкими.

Не знаю, не пытался ли почтенный лама отделаться от меня радикальным способом, уступив моим настойчивым просьбам и сократив испытательный срок. Он просто приказал мне отправиться в одно пустынное место, искупаться там в ледяном потоке, а потом, не вытираясь и не одеваясь, провести, не двигаясь, в таком виде всю ночь в медитации. Было начало зимы, высота местности достигала 3000 метров. Я преисполнилась невероятной гордости, так как не схватила даже насморка. В дальнейшем мне пришлось насладиться еще одним таким купанием, на этот раз поневоле, оступившись при переходе вброд Меконга недалеко от Ракши на севере Тибета. Когда я выкарабкалась на берег, одежда на мне мгновенно заледенела, а мне нечего было сменить. Вполне понятно, почему тибетцы, часто страдающие от превратностей сурового климата, так высоко ценят спасительное искусство "тумо".

Приобщенный к этой науке ученик должен отказаться от шерстяной одежды и никогда не приближаться к огню. Поупражнявшись в течение некоторого времени под внимательным руководством учителя, послушник отправляется в отдаленное и совершенно пустынное возвышенное место. Нужно помнить, что в Тибете определение "возвышенный" употребляется только по отношению к местности, расположенной на высоте более 4000 метров.

Гуру "респа"* (*Так называют экспертов в искусстве "тумо". - Прим. авт.) - те, кто носят одежду из хлопка - наставляют, что никогда нельзя тренироваться в получении "тумо" в помещении или селении, потому что воздух там заражен дымом, различные запахи, а также оккультные влияния противодействуют усилиям ученика и могут серьезно расстроить его здоровье.

Кандидат "респа", расположившийся в подходящем месте, уже не смеет ни с кем видеться, за исключением своего гуру. Последний приходит время от времени справиться о его успехах, или же ученик сам навещает учителя в его уединении. Кандидат должен тренироваться каждый день до рассвета и заканчивать относящиеся непосредственно к "тумо" упражнения до восхода солнца, так как обычно в это время его уже ждут другие занятия. Таким образом, до рассвета еще далеко, когда монах выходит из своей хижины или пещеры. Как бы ни было холодно, он абсолютно наг, или же имеет на себе один единственный покров из очень легкой бумажной материи. Начинающим разрешается садиться на кусок циновки или на доску. Преуспевающие ученики сидят на голой земле, а на высшей стадии обучения - на снегу, на льду замерзшего потока и т.д. Упражнение нужно делать натощак, и до его окончания запрещаются всякие напитки вообще, и горячие напитки в частности.
Разрешаются две позы - либо обычная поза медитации со скрещенными ногами, либо сидячая поза на западный лад, при этом руки лежат на коленях, безымянный и средний палец подогнуты под ладонь, а указательный, мизинец и большой пальцы вытянуты. В качестве вступления служат несколько дыхательных упражнений. Одна из преследуемых ими целей - обеспечить свободный проход воздуха через ноздри. Затем вместе с выдыханием мысленно извергаются гордость, гнев, ненависть, алчность, лень и глупость. При вдохе привлекаются и усваиваются благословения святых, дух Будды, пять мудростей, все, что существует в мире благородного и высокого.

Сосредоточившись на некоторое время, нужно отрешиться от всех забот и размышлений, погрузиться в глубокое созерцание и покой, затем вообразить в своем теле на месте пупка золотой лотос. В центре лотоса стоит сияющий, как солнце, или даже сам - настоящее солнце - слог "рам". Над ним находится слог "ма". Из этого последнего слога появляется богиня Дорджи Налджорма.

Эти мистические слоги, именуемые "семенем", нужно рассматривать не как обычные буквы, символически выражающие различные понятия, но, как стоящие во весь рост, наделенные способностью двигаться, живые существа. Например, "рам", - не мистическое наименование огня, но зародыш (семя) огня. Индусы придают большое значение артикуляции слов-зародышей. Они верят, что их созидательная сила заключается в издаваемом при их произношении звуке. В Тибете эти слоги употребляют, главным образом, в качестве схематических форм стихий, божеств и т.д. Тем не менее, некоторые оккультисты признают, что их можно использовать также и в качестве семени. Но, согласно теории, способ применения заключается не в звуковом воспроизведении слога, а в использовании его субъективного образа. Например, поскольку слог "рам" есть "зародыш огня", то постигший искусство маг, посредством субъективного образа этого слога может зажечь, что угодно или даже создать пламя без видимого горючего. Такова, по крайней мере, теория.

Как только вы представили себе образ Дорджи Налджормы, возникающий из слога "ма", нужно отождествиться с ней. После этого вы созерцаете букву "а" на месте ее пупка и букву "ха" (одна из букв тибетского алфавита) на ее макушке. Медленные глубокие вдыхания, действуя наподобие кузнечных мехов, раздувают тлеющий под пеплом огонь. Это пламя находится в "а" и имеет форму небольшого комочка (тибетское сравнение: "круглый как овечий помет и такой же величины".). Каждый вдох дает ощущение воздушной струи, проникающей в живот до пупка и раздувающей огонь. За каждым глубоким вдохом следует задержка дыхания, причем продолжительность ее постепенно возрастает. Мысль продолжает сосредоточенно следить за рождением пламени, поднимающимся по вене "ума", проходящей вертикально в центре тела.

Тибетцы заимствовали у индусов три магические вены, играющие важную роль в духовной тренировке йогов. Мистические вены, впрочем, не имеют ни малейшего отношения к кровеносным венам. Это тончайшие нервные нити, исполняющие роль проводников энергии. Помимо трех главных вен, именуемых тибетцами "рома", "ума", "киангма", имеется много других. По мнению ученых мистиков, такой вид нервной сети не имеет никакой физической сущности - это только фиктивное, воображаемое представление токов энергии. Субъективные видения и сопровождающие их ощущения координируются рядом постепенных изменений. Вдохи, задержки дыхания и выдохи производятся ритмично, причем безостановочно повторяется мистическая формула. Внимание необходимо полностью сосредоточить на видении огня и связанным с ним ощущением теплоты, исключив все другие мысли или мысленные образы.

Все упражнение состоит из десяти частей или этапов, следующих один за другим без перерыва.

Привожу краткое изложение десяти этапов упражнения:

1. В воображении создается и созерцается образ "ума" - центральной "вены" в волос толщиной. Она наполнена вздымающимся по ней пламенем. При дыхании через пламя проходит воздушная струя.

2. Вена расширяется до размеров мизинца.

3. Толщина вены доходит до толщины руки.

4. Вена наполняет все тело и имеет теперь вид трубы, вмещающей печную топку.

5. Тело не ощущается. Непомерно раздувшаяся вена вмещает теперь всю вселенную, и налджорпа впадает в состояние экстаза, он чувствует, будто превращается в развеваемое ветром пламя среди пылающих волн огненного океана.
Новички, не имеющие еще опыта длительной медитации, проходят через эти пять этапов быстрее, чем более опытные. Последние, погружаясь в созерцание, задерживаются на каждом из них дольше. Тем не менее, чтобы достигнуть пятого этапа, даже самому проворному ученику требуется не меньше часа.
Затем субъективные видения повторяются в обратном порядке.

6. Буря стихает. Волны бушующего пламени постепенно спадают и успокаиваются. Пылающий океан уменьшается и, наконец, поглощается телом.

7. Вена не превышает толщины руки.

8. Вена сужается до размеров толщины мизинца.

9. Вена теперь не толще волоса.

10. Вена исчезает. Видение огня, так же как и другие формы и образы, становятся невидимыми. Равным образом рассеиваются представления о каких бы то ни было предметах. Сознание тонет в "Великой Пустоте", двойственность воспринимающего субъекта и воспринимаемого объекта больше не существует.

Продолжительность транса обусловлена степенью умственного и духовного развития налджорпы.

Это упражнение, включая пять последних этапов или без них, можно повторять несколько раз в день или в любое время, когда холод дает себя чувствовать, но собственно тренировка состоит в утренних упражнениях.

Милареспа прибег к "тумо", когда в результате снежного обвала оказался пленником в своей пещере в Латши Кханг (гора Эверест) и был вынужден прожить в ней почти без припасов до весны. Это приключение Милареспа воспел в знаменитых на Тибете стихах. Цитирую отрывок из них в вольном переводе:

Когда постыла мне мирская суета,
И я на склонах Латши Кханг искал уединения.
Тогда Земля и Небо сговорились
И бурю-вестника послали мне.
В союз воды и воздуха стихии
С грядою мрачных туч вступив,
Луну и Солнце полонили.
На звезды маленькие вихрем налетели
И сдули их с темнеющего неба,
В туманный саван звезды взрослые окутав,
И снег пошел тогда и шел без перерыва
Девять ночей и девять дней. Большие хлопья
Были густы как клочья шерсти,
Они летели вниз, порхая точно птицы.
Снежинки мелкие, словно горох или горчицы зерна
Спускались, скатывались и кружились в вихре.
Неописуема была беспредельность снежных масс:
Вверху снег покрывал ледниковые гребни,
Далеко внизу снежный океан затопил лес до макушек
деревьев.
Снег выбелил черные горы,
Мороз выгладил волнистые воды озер,
И голубые ручьи скрылись под ледовым покровом.
Засыпанные снегом горы и лощины превратились в равнину,
Люди в деревнях были, как узники в темницах,
Домашние животные голодали
Птицы и дикие звери постились,
Мыши и крысы хоронились в земле под снежной печатью,
как клады.
В эту пору бедствия
Снег и зимняя вьюга вступили на белой горе
В битву с моей легкой одеждой.
Падающий снег таял на мне, превращаясь в ручеек.
Ревущий ураган бессильно бился о тонкую ткань платья,
Облекавшего мое пылающее тело.
Здесь воин бился за жизнь, сражаясь со смертью,
И, одержав победу, я преподал отшельникам
Пример, свидетельствующий о великой добродетели "тумо".

Милареспа поэтически описывает свои впечатления, но в них нет ничего исключительного. Многие тибетские анахореты зимуют в таких же условиях. Разница заключается в том, что Милареспа был отрезан снегами неожиданно, не имея необходимых запасов провизии, и в плохо защищенном месте.

Я не настолько безрассудно самонадеянна, чтобы сравнивать свое зимнее "дачное" платье и житье в нем в горах Тибета с подвижничеством отшельников типа Милареспы. Но описываемый в его стихах пейзаж мне хорошо знаком. Часто - и даже недалеко от того же Латши Кханга - я имела возможность созерцать подобные пейзажи с вершины своего уединения и, хотя я не испытывала недостатка в провизии и топливе, и могла разжигать костер, все же я имею право судить о суровости этого необычайного существования. Я вспоминаю великое, ничем не нарушаемое безмолвие, восхитительное одиночество, невыразимый покой, затопивший мою пещеру... Не думаю, что нужно сожалеть о тех, кто проводит там свои дни. Они достойны скорее зависти, чем сожаления.

Помимо описанного выше упражнения, есть еще и другие, также рассчитанные на получение "тумо". Они более или менее однородны. Метод всегда состоит в сочетании длительных задержек дыхания и объективизации воображаемого пламени, что совпадает с приемами самогипноза.

Учение Нароты о "Шести Тайных Доктринах" включает раздел о "тумо".

Вот краткое изложение предлагаемого им метода:

Присесть на корточки, скрестить ноги, пропустив их под бедрами, и соединить руки. В этом положении:

1. Вращать желудок три раза справа налево и три раза слева направо.

2. Делать желудком взбивающие движения с максимально возможной энергией.

3. Раскачиваться, встряхиваться, подражая движениям норовистой лошади, и слегка подпрыгнуть, не меняя позы со скрещенными ногами.

Эти три упражнения нужно повторить три раза и закончить большим прыжком, налджорпа должен постараться подскочить возможно выше. Нет ничего удивительного, если после такой гимнастики бывает жарко. Описанное упражнение сродни практике индусской Хатха-йоги. Упражнение продолжают, задерживая дыхание до тех пор, пока живот не примет "форму горшка". Затем следует объективизация образа Дорджи Налджормы, как и в первом из описанных методов. Нужно вообразить себе по солнцу в каждой ладони, под подошвами ног и под пупком. При трении друг о друга солнц в руках и ногах вспыхивает огонь. Огненные языки доходят до солнца под пупком, и последнее вспыхивает в свою очередь, наполняя все тело пламенем.

При каждом выдохе кажется, будто пылает весь мир.

Упражнение заканчивается двадцать одним большим прыжком. (Выдержка из сочинения Нароты "Трактат о Шести Доктринах".)

Хотя в обеих описанных системах тренировки, существуют некоторые сходные моменты в объективизации образов, все-таки разница между ними очень велика, так как вторая система состоит из множества движений и прыжков, в то время как первая требует полной неподвижности.

В двух этих методах, как и во всех других, преследующих ту же цель, уже давно тренировавшиеся в развитии "тумо", производят вдохи, задержки дыхания и выдохи в установленном порядке механически. Все манипуляции не нарушают ни концентрации мысли на мираже огня, ни сопровождающего созерцание мысленного повторения мистической формулы. Успевающим ученикам не приходится напрягать воображение, чтобы видеть разгорающееся пламя, видение развивается само по себе, и приятное ощущение тепла разливается по всему телу, что и является конечной целью упражнения.

Иногда период обучения "тумо" заканчивается подобием экзамена. Зимней лунной ночью уверенные в своем умении ученики отправляются со своим учителем на берег еще не замерзшего потока. Если все водные бассейны в округе уже закованы льдом, во льду пробивают отверстие. Выбирают ночь, когда дует сильный резкий ветер, - такие ночи в Тибете не редкость. Кандидаты на звание "респа", совершенно голые, усаживаются, скрестив ноги на земле. В ледяную воду окунают простыни. Они замерзают в проруби и извлекаются оттуда совсем твердыми. Каждый ученик закутывается в такую простыню; он должен ее отогреть и высушить собственным телом. Как только простыня высыхает, ее снова мочат в проруби, и испытуемый снова в нее заворачивается. Эта процедура продолжается до рассвета, и тот, кто высушил на себе больше всех простыней, объявляется победителем.

Говорят, некоторым удается высушивать таким образом до сорока простыней за ночь. Тут следует учесть долю преувеличения, а также уточнить размеры простыней - они иногда бывают крошечными и даже совсем символическими. И все-таки "респа" действительно высушивают своим телом несколько кусков ткани величиной с большую шаль. Могу засвидетельствовать это как очевидец.

Ученик должен высушить на себе не меньше трех простыней, прежде чем его признают достойным носить юбку из белой ткани - отличительный признак овладевших искусством "тумо". По крайней мере, таково было правило древнего устава, но вряд ли его точно придерживаются в наши дни.

"Респа" - человек, всегда одетый в платье из легкой хлопчатобумажной ткани. При этом, само собой разумеется, на нем может быть только один покров. Однако на Тибете нет недостатка в "респа", скрывающих под легкой хлопчатобумажной тканью теплую одежду. Эти обманщики либо настоящие мошенники, стремящиеся провести доверчивых простаков с корыстными целями, либо действительно изучавшие искусство "тумо", но слишком недолго, чтобы приобрести прочные навыки. В противовес им существуют анахореты - большие специалисты в области "тумо". Они превосходят "респа", так как отказываются даже от легкого хлопчатобумажного платья и живут в горах совершенно голыми в течение определенного времени, или же постоянно, до самой смерти.

Тибетцы подобными подвигами очень гордятся. Они не упускают случая поиздеваться над голыми йогами во время паломничеств по дорогам Индии. Тибетцы не понимают, что в Индии нагота - не демонстрация исключительной физической выносливости, но символ полного отречения от всего мирского. Один из тибетских "сверх-респа", прошедший обучение тумо в области Кханг-Тизе (западный Тибет), шел в Гайя (город в Индии, где Будду посетило озарение. Место паломничества буддистов всего мира) через Непал в сопровождении одного из друзей и слуги-мирянина. Проходя по равнинам Индии, он набрел на одного "садху", возлежащего на циновке в лучах жаркого солнца. Его лицо и вся поза дышали бесстыдным самодовольством. Это рассмешило анахорета ледяного безмолвия.
- Ну, приятель, - сказал он индусу, - приглашаю тебя полежать в таком костюме на берегу озера Мопханг (соленое озеро в западном Тибете), там у тебя будет совсем другая физиономия.

Индус, разумеется, не понял говорившего по-тибетски ламу и недоумевал, почему так непочтительно хохочут перед ним странники-чужестранцы. Мне рассказал об этом случае сам остроумный анахорет, его и в старости еще смешило воспоминание о своей шутке.

Общий вывод: в начале тренировки явление развивающегося тепла или ощущение тепла длится только во время упражнения. Как только концентрация мысли и дыхательная гимнастика прекращаются, холод постепенно снова дает себя чувствовать. Напротив, у тех, кто занимается этой тренировкой систематически многие годы, генерация тепла при понижении температуры воздуха становится естественной функцией, включающейся, так сказать, автоматически.

Помимо состязания в высушивании мокрых тряпок, существует еще много способов проверки "тумо". Один из них состоит в испытании снегом. Соискатель садится в снег. Количество растаявшего под ним снега и величина радиуса таяния вокруг него служат показателями интенсивности излучаемого им тепла.

Трудно переоценить важность владения искусством "тумо". Как бы там ни было, его эффективность, по-видимому, вполне доказана. Отшельники действительно живут всю зиму голые или прикрытые совсем легкой одеждой среди снегов на очень больших высотах.
Кроме меня, их видели очень многие. Члены экспедиции, штурмовавшей вершину Эверест, заметили издали несколько таких анахоретов. О себе могу сказать, что для той скромной степени, в какой я сама изучала "тумо", я добилась замечательных результатов.