Часть 8. Психологические обстоятельства "предания" и казни Христа.

Мы уже довольно много выяснили о личности Иисуса Христа. Нам стало известно, что Он с самого детства имел энергетику души, намного превышающую обычную.

Психологической особенностью Иисуса было и то, что Он мог на любом расстоянии читать мысли любого человека. Можно себе представить, насколько тяжело было Ему жить, когда самые разнообразные мысли посторонних Ему людей постоянно “стучались” в Его разум. Возможно, что Он научился внутренне отстраняться от этого, создавая своеобразный информационный “колпак”, защищавший Его внутренний мир от постороннего вмешательства.

Пример чтения Иисусом чужих мыслей на расстоянии был приведен в форме цитаты из брошюры Леонида Денисова “История Нерукотворенного Образа Спасителя”. Это чрезвычайно важное обстоятельство, позволяющее, на мой взгляд, иначе взглянуть на психологические обстоятельства “предания” Иисуса Христа.

В порядке небольшого отступления скажу, что и у обычных людей нередко возникают ситуации, когда проявляется способность читать чужие мысли на любом расстоянии. Один из моих знакомых, очень сильный экстрасенс, обладал этой способностью. Этому знакомому указанное свойство помешало в сохранении первой семьи: его жена не могла простить того, что любые мысли ее сразу же становились доступными для ее мужа.

Возвращаясь к теме нашего исследования, мы должны вспомнить, что с раннего детства (по крайней мере, с пяти лет) Иисус мог по своему усмотрению лишить жизни любой организм, произнеся всего лишь несколько слов. Ему потребовались, видимо, годы, чтобы научиться разумно пользоваться этим необычным качеством. Это свойство психики Иисуса следует также специально выделить, чтобы понять, каков уровень физической защищенности был у Иисуса.

Между прочим, действительно, если бы Иисус захотел стать царем иудейским в житейском (юридическом) смысле, то для этого у него были все необходимые данные. Но смысл его функции как иудейского царя становится понятным в ином – духовном – смысле: именно для того был “послан” Иисус, чтобы именно иудеев вернуть на путь истинного служения Богу. Эта миссия не реализовалась за долгие годы проповеднической деятельности Иисуса.

Наконец, Иисус во время сорокадневного поста и молений в пустыне получил последнее “откровение” о Своем предназначении на заключительной стадии земной жизни. Можно лишь предполагать, какие мысли были у Него после этого события. Только очень сильный духом человек в состоянии спокойно принять такую тяжелую ношу. Вот почему на заключительной стадии земной жизни Его никто не видел улыбающимся, но часто видели плачущим.

Теперь мы имеем полную исходную картину психического состояния и всех психических возможностей Иисуса Христа накануне “предания” и последующей Его казни. Оставим сейчас в стороне все, что связано с подбором будущих апостолов, и переключимся на анализ обстоятельств “предания” Иисуса Христа Иудой Искариотом.

Внимательное чтение Евангелий показывает, что Иисус почти сразу же после отбора первых двенадцати учеников, помимо разъяснения сущности Своего учения, стал готовить их и к тому, что Ему уготовано Всевышним быть казненным иудеями. Сначала Он просто неоднократно повторяет, что будет казнен. Эту мысль Он высказывает задолго до того, как сказал, что будет “предан” одним из своих учеников.

“Во время пребывания их в Галлее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие. И убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились” (“От Матфея”. 17, 22 – 23).

Эту мысль Иисус высказывает неоднократно.

Как видим, здесь еще нет и упоминания о том, кто “предаст” Его “в руки человеческие”. На этом этапе важна была сама мысль о неотвратимости Его грядущей казни и последующем Воскресении. Его ученики, искренне полюбившие Иисуса и бросившие все свои мирские дела для служения Ему, безусловно, не понимали, почему и зачем должен пострадать Сын Человеческий. Это, может быть, самая сложная для “расшифровки” “притча” Христа. Ученики в этот период еще не предполагали, как скоро произойдет предсказываемая казнь. Может быть, они тешили себя мыслью, что это произойдет не скоро.

Думаю, что ученикам было в это время совершенно непонятно следующее высказывание Иисуса.

“Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее” («От Матфея». 10, 37 - 39).

Иисус, несомненно, следил за ходом мыслей своих учеников после этих слов. Ему было важно знать, кто из них способен выполнить тяжелую миссию “предания”. Понять истинный, эзотерический смысл этой фразы и в самом деле очень непросто. Христос предвидел, что “предавший” Его ученик не сможет больше жить и покончит с собой, т.е. его душа разорвется и, может быть, не будет принята Богом. Но ученики ничего не знали о законах “жизни” души после физической смерти.

Тем не менее, постепенно будущие апостолы прониклись мыслью, что казнь Иисуса неизбежна. Поэтому на следующем этапе - ближе к Пасхе - Иисус стал говорить о Своей казни несколько иначе.

“Он же спросил их: а вы за кого почитаете Меня? Отвечал Петр: за Христа Божия. Но Он строго приказал им никому не говорить о сем, сказав, что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергни себя и возьми крест свой и следуй за Мною; Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее; Ибо что пользы человеку приобресть весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе?” (“От Луки”, 9, 20 – 25).

Здесь нельзя, просто невозможно понимать “душу” как “жизнь”. Но многие из современных переводчиков Евангелий именно так пытаются трактовать слова Иисуса. Отмечу, что в этом случае вообще становится бессмысленным многое из того, что говорил Иисус. Семантика сложная, но должна быть воспринята точно.

Когда же ученики в полной мере прониклись самой мыслью, что Иисус будет казнен иудеями, Иисус сказал вновь о Своей грядущей казни совершенно в ином смысле. Это было уже накануне Пасхи.

“Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков; и искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; Но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущение в народе…

И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? Или другой: не я ли? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем Сын Человеческий идет, как написано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше бы тому человеку не родиться” (“От Марка”, 14, 1 – 2; 16 – 21).

Как ни читай этот отрывок, получается, что будущие апостолы не только думали, но и мечтали все вместе “передать” Иисуса в руки первосвященников: им, по-видимому, стал понятен неизбежный итог жизни Иисуса, понятна стала и их роль в этом процессе. Вот почему они огорчились, узнав, что только один из них удостоится этой участи. Вот почему они наперебой предлагали каждый себя для этой роли. Но дело “предания” Иисуса в руки первосвященников – дело большой душевной муки. Поэтому выполнить эту миссию мог только самый сильный духом из учеников. Выбор, как мы знаем, пал на Иуду Искариота.

Вот как представил себе трагизм ситуации, связанной с “преданием” Иисуса писатель Ю. Нагибин.

“Опорожнив таз и вымыв руки, Иисус дал знать, чтобы готовили пасху, а сам отозвал Иуду в покойчик близ трапезной. Они собрались для вечери в поместительном доме юного прозелита Марка. Сам хозяин не принадлежал к избранным ученикам и потому отсутствовал. За высоким окошком дотлевала вечерняя апрельская заря. Они встали в ее печальный, изнемогающий свет. Иисус сказал:
- Завтра свершится предсказанное пророком: один из вас предаст меня.
Иуда вскинул кудлатую голову, похожую на голову большого доброго пса. Иисус понял то, что перелилось в его зрачках: казначей ждал разговора о взятых в кассе деньгах, а Учитель позвал совсем для другого, чего он сразу не мог ухватить.
Христос повторил сказанное. Он не раз заговаривал с учениками о ждущем его конце, правда, говоря темными для простого разума словами пророков.
- Начальники жизни убьют меня. Я умру на кресте, искупив грехи человеческие. Да сбудется воля божья.
- Но… так скоро? – донеслось из-за края света.
Он понял.
- В назначенный срок я воскресну и вознесусь к престолу Всевышнего. Так будет. Готов ты стать орудием Воли Божьей?
- Я люблю тебя, - снова дуновением.
- Поэтому ты избран.
- Но сам ты любишь Иоанна.
Он ревнует, подумал Иисус. Я люблю вас всех. Иоанн ласков и нежен, брат его скуп в чувстве, но я люблю его не меньше. Петр резок, порывист, порой груб, но дорог мне и за его слабости, и за его достоинства. А могу ли не любить я брата моего Иакова-меньшого, или Первозванного, или доброго ворчуна Матфея, или тишайшего Симона? И так я могу сказать о каждом. Но ты стоишь наособь, ближе всех ко мне, ибо возлюбишь меня сильнее жизни, чести и души спасения.
- Значит, и душа моя погибнет?
Иисус наклонил голову. Он мог бы дать ему утешение: до страшного суда… Но сейчас я не дам тебе даже такой надежды” (Юрий Нагибин “Любимый ученик”, в сборнике “В ночь на 14 нисана”, Екатеринбург, Средне-Уральское книжное издательство, 1991 г., стр. 505 – 506).

И еще.

“Обреки себя на свой страшный подвиг. Иуда, обреки без надежды, и ты станешь выше меня, ибо я знаю, что, пройдя сквозь муки позора и смерть, восстану в славе и силе, знаю – и трепещу. Меня ждет место одесную Отца моего, а я маюсь, дрожу, мокну холодным потом, мой рассудок мутится от страха, каково же будет тебе, обреченному на муки вечные и вечный позор в памяти людей? Но ты решишься, и я пойму, почему Господь не отказывается от человека при всей его мерзости и для чего моя смерть на кресте” (там же, стр. 506).

И следующий отрывок.

“Но они проснулись лишь от топота ног, стука, звяка, бряка вооруженных мечами, копьями, кольями людей, который привел Иуда. Проснулись, хлопая глазами и словно не понимая, где они находятся и что происходит вокруг. Так, не поняв, а может, все поняв, пустились наутек и не слышали слов Иуды, обращенных к вожакам своры, которую он привел:
- Кого я поцелую, тот и есть Царь иудейский. Берите его.
Он повернулся к Иисусу и сделал широкий шаг навстречу ему.
- Радуйся, равви! – и потянулся к устам Иисуса.
Тот взял в руки его кудлатую голову, их губы сомкнулись. Иисус почувствовал благостный запах скошенных трав, когда к ним попадает мята и душица. Воистину уста праведников благоухают, а уста грешников источают смрад. Странные слова Иуды были понятны Иисусу: он тверд и сделает все до конца. Нежно и горестно смотрел Спаситель в лицо предавшего его. Как истаяла его плоть, а глаза провалились в череп – вот чем он оплатил эту ночь” (там же, стр. 511).

Но из сказанного следует, что Иуда не “предатель”, а “передатель” не просто Иисуса, но именно Иисуса Христа. Иуда должен был “передать” Его в конкретный, определенный Иисусом, момент. Иисус и Иуда, по-видимому, хорошо понимали друг друга, читали мысли один у другого на расстоянии. Поэтому Иуда действительно знал, что “передать” Иисуса должен именно он, но ждал команды.

Кроме того, остальные ученики не должны были ничего знать о том, кто конкретно “передаст” Иисуса. Даже сам момент дачи команды Иисусом должен был быть неизвестным остальным ученикам.

Понятно поэтому, что Иуда не смог пережить сделанного им “предания” Иисуса и покончил с собой. И поскольку Иуда повесился, душа его пострадала за Христа. Но, думаю, Бог принял душу Иуды, поскольку тот выполнил свое чрезвычайно ответственное предназначение от Бога. Следовательно, вряд ли правомочно использовать имя Иуды Искариота в нарицательном смысле.

Действительно, сам Иисус мог прочитать мысли любого из людей, мог лишить жизни любого нападавшего на Него. Но в описанной ситуации Ему нельзя было это делать: Он непременно должен был быть казненным иудеями. И это позволяет понять второй, тайный смысл совершенной казни Христа: Его казнь была неизбежна, чтобы дело Иисуса на Земле осталось живо.

Но было бы слишком упрощено понимание этого события, если бы Христос принял бы на Себя грехи человеческие. Я уже писал и скажу еще раз.

Казнь Христа и Его последующее Воскресение и Вознесение были последней попыткой Бога вернуть иудеев к подлинному пониманию учения Моисея. Как уже говорилось выше, иудеи имели свою историческую миссию – нести учение о Боге, данное от Моисея, всем народам земли. Но иудеи не поняли самого учения Моисея, не поняли своего предназначения и вследствие этого не приняли Христа. Вот почему на них лежит вечное проклятие, которое будет снято лишь тогда, когда каждый еврей примет Иисуса Христа и покается в Его казни.

Именно об этом иудеям сказал Иисус: “Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликните: “благославен Грядый во имя Господне!” (“От Матфея”, 23, 39).

Это означает, что каждый из евреев должен сам, индивидуально, покаяться. Поэтому нет и не будет конца трагедии Израиля, вершащейся сегодня, на наших глазах. Каждый еврей, в какой части света бы он ни был, должен покаяться в грехе казни Христа, должен безоговорочно принять Его учение. В противном случае трагедии еврейского народа не будет конца.

У события казни Христа, Его последующего Воскресения и Вознесения есть и еще один скрытый смысл, состоящий в том, что ученики Иисуса, будущие апостолы, должны были благодаря этим событиям укрепить свою веру, укрепить свой дух и нести учение Христа по всему миру, что ранее должны были делать иудеи. Более того, все апостолы первоначально проводили учение Иисуса Христа именно через иудеев, благодаря чему первоначально и возникло иудео-христианское учение.

Только впоследствии стало понятно, что без отказа от прежнего учения – учения Моисея – общий итог может быть плачевным. Это происходило потому, что было невозможно говорить о спасении души, об отпущении грехов (апостолами, а затем и священниками) без отказа от механического жертвоприношения за грехи. Было невозможно также креститься Духом святым и сохранять обряд обрезания. Кроме того, было невозможно в прежних рамках принять и учение о Царстве Небесном. Вот почему язычники оказались более восприимчивы к Новому Завету, чем народ евреев.

Апостолы восприняли учение Христа и до конца выполнили свой долг, создав своими трудами Христианскую веру для всех людей. Практически все они закончили свои жизни мученически.

Апостол Петр был распят, Павел принял мученическую смерть в Риме при императоре Нероне.

Апостол Андрей Первозванный проповедовал в Скифии, но закончил свою жизнь мученически в городе Патрах в Ахее, где был распят.

Апостол Иаков Зеведеев проповедовал в Иудее и также был казнен в Иерусалиме в 44 г.

Апостол Иоанн также проповедовал в Иудее, прожил дольше других Апостолов и умер 94 лет от роду в царствование Траяна, погребен в Эфесе.

Апостол Варфоломей, называемый еще Нафанаилом, проповедовал в Малоазийских областях вместе с Апостолом Филиппом, а затем в Аравии, Эфиопии, Индии и Великой Армении, где и умер мученически. По одним сведениям его распяли на кресте, но по другим – с него заживо сняли кожу.

Апостол Филипп проповедовал (помимо Малоазийских областей) в Скифии и Фригии, где и принял мученическую смерть, будучи распятым на кресте.
Апостол Фома проповедовал в Восточной Индии, где и скончался от мученической смерти.

Апостол Матфей мытарь, иначе называемый Левий, проповедовал, видимо, в Эфиопии. Обстоятельства его смерти неясны. По некоторым данным он также принял мученическую смерть, по другим – умер естественной смертью.

Апостол Иаков Алфеев проповедовал в Иудее и кончил свою жизнь мученически в 62 году: во время проповеди об Иисусе иудеи сбросили его с крыши храма и закидали камнями.

Апостол Симон Зилот, выходец из фанатичной секты зилотов, принял учение Христа и проповедовал в Египте, Киринее, Ливии. Нумидии и Мавритании. По другим сведениям он проповедовал на Британских островах и даже в Вавилонии и Персии. Скончался мученически в Персии.

Апостол Иуда Иаковлев, иначе называемый Фаддеем, проповедовал сперва в Иудее, Галилее, Самарии, Идумее, а затем в Аравии, Сирии. Месопотамии, наконец, в Персии и Армении. Кончил свою жизнь мученически: он был сначала повешен на дереве, а затем пронзен стрелами.

Последний из двенадцати апостолов, избранный вместо Иуды Искариота из числа семидесяти малых апостолов, выбранных еще Христом, Апостол Матфей, проповедовал в Иудее и/или в Эфиопии, умер мученически в Эфиопии.

В биографиях апостолов сбылось сказанное Христом.

“И поведут вас к правителям и царям за Меня. Для свидетельства пред ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас” (“От Матфея”, 10, 18 – 20).

Это означало, что Иисус не обещал своим ученикам спокойной и/или сытой жизни. Напротив, Он обещал им преследования, мучения, казни. И апостолы должны были быть крепки духом, чтобы выдержать грядущие испытания. Следовательно, казнь Христа имела и большое воспитательное значение. Не потеряла она этого значения и по сей день.

Однако этим дело не ограничивается. Страны и народы, где проповедовали апостолы, далеко не все приняли христианство. Если сопоставить места их проповедования с картой Римской империи, то видно, что христианство первоначально “прижилось” как раз в пределах стран, входивших в состав Империи.
Случайно ли это? Отнюдь. Дело как раз в том, что именно для этих стран и была сформирована единая коллективная функция отражения, о которой было сказано ранее. То, что Иудея не приняла учение Христа, вовсе не противоречит сказанному, поскольку народ Израиля не хотел принять учения Христа вместо учения Моисея (или – в дополнение к учению Моисея, что правильнее). Народ Израиля настолько исказил учение Моисея, что не мог принять что-то иное, кроме того, что он сам создал. А создал народ Израиля систему собственных заблуждений.

Поэтому невольно вспоминается притча Христа о сеятеле.

“Вышел же в день тот из дома, Иисус сел у моря. И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел, а весь народ стоял на берегу. И поучал их много притчами, говоря: вот вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где не много было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; Когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. Кто имеет уши, да слышит!

И приступивши ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?.. Ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть то, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали. Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле: Ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его; вот кого означает посеянное при дороге. А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; Но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазнится. А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно. Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать” (“От Матфея”, 13, 1 – 10; 17 – 23).

По поводу приведенной цитаты следует сказать следующее. Коллективная функция отражения, сформированная на территории огромной Римской империи за 400 – 500 лет, оказалась той доброй землей, где зерна учения Нового Завета дали добрые всходы. Напротив, народ Израиля, где, казалось бы, почва была более подготовленной к принятию Нового учения, оказалась почвой с терниями.

Олег Юланов